И послышался голос - Страница 16

С этой минуты Молит стал исподтишка наблюдать за Малышом Ку. И довольно быстро уяснил себе, что тот замыслил. Действовал Малыш Ку спокойно и очень ловко; если б случай с мешком не заставил Молита заподозрить неладное, он так ничего б и не заметил.

За каждой едой один из них - тот, чья очередь, - вскрывал для Фини пакет с пищевым концентратом из своего запаса. Это Малыш Ку проделывал честно, однако картина менялась, когда ему нужно было открыть другой пакет для себя. У него наготове был один уже вскрытый, который он каждый раз доставал, делая вид, что вскрывает и ест его содержимое. Однако он никогда не выбрасывал упаковку, которой полагалось после еды опустеть. Плоский пакет возвращался в его мешок с тем же содержимым, готовый к использованию в следующей пантомиме. Его мешок казался процентов на двадцать тяжелее мешка Молита, следовательно, по приблизительному подсчету, Малыш Ку проделывал этот фокус уже дней шесть-семь.

Однако Малыш Ку не умирал от голода. Он ел по ночам, во время своих очередных дежурств. Лежа у костра, Молит незаметно, одним глазом проследил за ним и увидел, как тот с жадностью поглощает фрукты, ягоды и коренья, собранные им в джунглях, наедается до отвала, готовясь к голодовке следующего дня. Было ясно, почему он так ведет себя, и душа Молота заклокотала от возмущения.

- У нас недостаточно продовольствия, да? - спросил он Малыша Ку. Оно кончится раньше, чем мы одолеем половину пути до станции, так?

- Моя не знает.

- Отлично знаешь, черт тебя дери! Ты мне не виляй. Ты же все рассчитал своим подлым умишком. Прикинул, что нам никогда не добраться до станции, если мы не начнем есть то, что растет в джунглях, А кто-то же должен стать подопытной морской свиньей, вот тебе и втемяшилось в голову, что такой свинкой станешь ты,

- Моя не понимать, - запротестовал Малыш Ку, глядя на Молита с непроницаемым выражением в черных глазах.

- Не примеривайся! - Молит вперил в Малыша Ку такой взгляд, словно уличил его в каком-то тяжком преступлении. - Незнакомые пищевые продукты очень опасны. Никогда не предскажешь, как они могут подействовать на человеческий организм. Вот ты и рассудил: если с тобой ничего не случится, это решит для нас вопрос питания на остаток пути... Но если это не пройдет тебе даром, если ты убьешь себя (он в ярости стукнул кулаком по своему мешку), тогда останется немного больше еды для меня и Фини.

- Моя все равно, если моя умирать, - возразил Малыш Ку с истинно восточной логикой.

- А мне не все равно! - взревел Молит. - С твоим проклятым мешком не побеседуешь, если ты сдохнешь. Он мне не компания. Да и по ночам он не сможет дежурить со мной по очереди. Кто будет охранять меня, когда я сплю?

- Хороший собака, - сказал Малыш Ку, взглянув на Фини.

- Собаки мне недостаточно. - Молит говорил жестко и властно.

Он толкнул Малыша Ку в грудь и, совершенно не соображая, какую городит чушь, заявил: - Если ты из-за этого умрешь, я убью тебя! Теперь я хозяин всего, что осталось от нашей экспедиции, и я запрещаю тебе затруднять меня своей смертью, понял?

- Моя пока не умирать, - пообещал Малыш Ку и десять дней честно держал слово.

Первым знаком того, что он собирается нарушить свое обещание, было его падение: он рухнул, как подкошенный, головой вперед, судорожно поскреб ногтями землю, потом заставил себя подняться на ноги и, спотыкаясь, побрел дальше. Пройдя так ярдов десять, он нагнал поджидавшего его Молита и на этот раз запретил себе упасть. Со стороны это выглядело очень странно.

Он стоял перед Молитом, раскачиваясь, как травинка на ветру, и лицо у него было цвета старой слоновой кости. Его колени медленно сгибались, так медленно, словно что-то тянуло их вниз, преодолевая его отчаянное сопротивление. Таким вот образом, мало помалу, уступая, он все-таки опустился на колени, извиняющимся тоном пробормотал: - Моя больше не может. - И упал на руки подхватившего его Молита.

Быстро сняв с него пояс с пистолетом и зарядами и вещевой мешок, Молит положил его на заросший мхом пригорок, а Фини бегал вокруг них, взволнованно скуля. Когда Молит нагнулся над Малышом Ку и попытался привести его в чувство, голубое солнце плеснуло жаром в просвет между листьями и опалило ему шею.

- Не вздумай смыться, слышишь? - Молит настойчиво встряхнул его. - Не смей уйти, как все остальные, не стану рыть для тебя могилу. Не надейся! Он схватил лопату и зашвырнул ее в джунгли. На лбу его пульсировала вздувшаяся вена. - Видишь, я выбросил эту штуку, будь она трижды проклята. Ею никто больше не выроет ни одной могилы. Никогда, никогда, никогда! Ни для тебя, ни для меня. - Он похлопал по щекам цвета слоновой кости. - А ты проснись, ладно? Ну, давай, просыпайся!

И Малыш Ку послушно проснулся, повернулся на бок и его вырвало. Когда рвота прекратилась, Молит подхватил его под мышки и насильно поставил на ноги, поддерживая, чтобы тот не упал.

- Теперь порядок?

- Много-много больная.

Малыш Ку повис у него на руках.

- Тогда чуток посидим.

Опустив его обратно на пригорок, Молит присел рядом и положил голову Малыша Ку себе на колени. Фини тревожно залаял ярдах в сорока от них в зарослях мелькнули огромные кольца змееподобного существа, Молит схватил пистолет и послал в ту сторону очередь из пяти выстрелов. Свитое в кольцо чудовище быстро заскользило назад. Молит снова занялся Малышом Ку, проклиная собственное бессилие и взывая к лежащей у него на коленях голове:

- Ну, перебори себя, малыш. Нам еще идти да идти, но мы это осилим, если будем держаться друг друга. Мы уже прошли с тобой много-много миль. Ты же не сдашься сейчас, правда? Говорю тебе, возьми себя в руки!